Когда я был подростком, я думал, все, что я чувствую и все, в чем сомневаюсь, - лишь плод моего воображения. Когда мне исполнилось 20 лет, я осознал, что вовсе ничего не придумывал. Я действительно через все это прошел. И я вздохнул с облегчением, ведь это означало, что я являюсь частью этого мира, что я не странное, чуждое существо, которое ни с чем не связано.

Я никогда не был бунтарем, и я никогда не писал стихи, потому что, как мне кажется, это слишком банально. Я писал музыку, а впоследствии начал сниматься в кино. Одной из замечательнейших вещей в актерской профессии является то, что это служит своеобразным пропуском ко многим другим вещам. Это единственная профессия, в которой у тебя есть предлог думать о том, как бы ты себя чувствовал в той или иной ситуации. С момента, когда вы начинаете посвящать больше времени размышлениям о других личностях, вы оставляете попытки избавиться от ощущения усталости, которое может привести к раздражению.

Я все еще пишу музыку. После «Гарри Поттера» я стал соглашаться на роли второго плана только из-за денег. А потом были «Сумерки», и все изменилось. Неожиданно я почувствовал ответственность за выбор работы, влияние на подготовку фильма и разработку сценария. И это хорошо, ведь ты вкладываешь свое время во что-то полезное. Однако, в актерской профессии ты почти не контролируешь то, что делаешь. По большей части все, что ты можешь, это сказать «Да» или «Нет».

Что касается политических речей, получается ведь интересная вещь, большинство людей, которые их пишут, не обладают политической принадлежностью. У тебя в руках сконцентрирована невероятная власть без какой-либо ответственности. Тебе может быть абсолютно безразлично, кто победит. Я прочитал интересную книгу под названием «Альфа Дог» о группе рекламщиков, которые становятся политическими советниками и создают миллиардную отрасль, которая полностью реорганизует порядок проведения выборов. И они меняют взгляды самих политических деятелей. Кандидат для них – лишь облик. Все дело в механизме рекламирования.

(Смеется) Молодой сценарист, который помогал мне со сценарием к фильму «Помни меня», также интересовался малоизвестными болезнями. И мы начали переписываться по электронной почте о таких болезнях, что, честно говоря, просто ужасно. Из всех этих болезней не может быть ничего хуже, чем рыба-паразит, проникающая через мочеиспускательный канал и питающаяся вашей кровью. (Смеется)

Когда у вас есть цель в жизни, все намного проще. Если бы эта неожиданная известность настигла меня, и мне бы некуда было пойти, в эмоциональном смысле, может быть, я бы сошел с ума. Но как только я снялся в первом фильме саги, я знал, что у меня еще будет много фильмов. Я просто одержим кино и хочу создавать хорошие фильмы. Если бы я был всецело поглощен массовой истерией, созданной картиной, я бы тоже стал истеричным. А это опасно. Сначала я смотрел на массы людей, словно они представляли собой стену, откуда исходил оглушающий звук. Все выглядели одинаково. Сейчас я смотрю на них по-другому, я различаю лица, и все становится менее пугающим.

Да, это пугает. И я просто ненавижу, что есть огромное количество устройств со встроенными камерами. Я стараюсь быть внимательным к фанатам, которые просят со мной сфотографироваться, я пытаюсь порадовать их всех, когда отправляюсь в ресторан на ужин, например. Но меня действительно бесит, когда боковым зрением я замечаю, что кто-то пытается меня сфотографировать без моего разрешения. Возникает ощущение, что со мной обращаются как с животным. Папарацци ворочают миллиардами, но я не хочу быть их продуктом. Когда такое случается, я встаю, подхожу к этому человеку и пытаюсь его смутить. (Смеется)

Мне нравится джаз, саксофонист Коулмен Хокинс – мой любимый. Я купил диск группы Bossa Nova. И совсем недавно приобрел бразильский музыкальный инструмент. Он просто невероятен.

«Viola caipira»(вид гитары), я заплатил за него 50 фунтов. Я просто одержим всякими неизвестными музыкальными инструментами. Меня очаровал дизайн этой гитары, толстая шея, десять струн. Звучание очень впечатляет.